Мартовские дни 1917 года   ::   Мельгунов Сергей Петрович

Подобное рѣшеніе, по мнѣнію Базили, «неизмѣримо выгоднѣе «нейтрализаціи» проливов, к которой имѣют такую неосновательную склонность наши крайне (?) лѣвые круги. (Такую мысль, между прочим, высказал в мартѣ в бесѣдѣ с великобританским военным агентом ген. Ноксом Керенскій и Терещенко в разговорѣ с Бьюкененом).



[400]

Таково было мнѣніе В. Д. Набокова, принадлежавшаго к числу тѣх, которые полагали, что одной из причин революціи было утомленіе от войны и нежеланіе ее продолжать.



[401]

Эту истину для всякой эпохи, выходившей из предѣлов обыденной государственной жизни (такой эпохой была, конечно, «великая европейская война»), понял даже престарѣлый бард неограниченной монархіи Горемыкин, заявившій в 15 г. в Совѣтѣ министров: «Политика в условіях настоящей. войны неотдѣлима от военных дѣл. Сами военные говорят, что воюет не регулярная армія, а вооруженный народ».



[402]

Тема о «друзьях-братьях» в окопах, которая популяризировалась в войсковых обращеніях первых дней революціи, может быть, и звучала извѣстной фальшью в силу чрезмѣрной своей сентиментальности, но и большевики, склонные утверждать, что повиновеніе на фронтѣ до революціи держалось только «палкой», должны признать, что окопное сидѣніе нивеллировало солдат и офицеров.



[403]

Это не помѣшало Струве в позднѣйших «размышленіях о революціи» сказать, что «русская революція подстроена и задумана Германіей».



[404]

У Правительства, очевидно, было три кандидата: Алексѣев, Брусилов и Рузскій.