JК
Проводник смерти :: Воронин Андрей
Страница: 46 из 393 – Ти хотель мне пу-пу?
Федор Григорьевич медленно опустил руки, смачно плюнул на землю и все так же медленно обернулся,изо всех сил хмурясь, чтобы сдержать улыбку.
– Чтоб тебе пусто было! – с чувством сказал он. – Старый ты дурак! Голова седая, а ума, что у дитяти.
– Ага, – сказал голос, обладатель которого по-прежнему оставался невидимым, – наложил в штаны, следопыт? Вспомнил свое детство золотое?
– Надрать бы тебе уши, – сказал Федор Григорьевич, больше не пытаясь сдержать улыбку, – да боюсь, не получится. Ну, где ты там, вылезай!
– Насчет ушей, это ты прав – руки коротки, – сказал его старый знакомый, вставая с земли в метре от Федора Григорьевича. Нефедов с трудом сдержал желание тряхнуть головой и протереть глаза: секунду назад он готов был поклясться, что перед ним ничего нет, кроме относительно ровного участка лесной почвы, поросшего травой и густо усыпанного сосновой хвоей. – Ну, здравствуй, Федор Григорьевич!
Нефедов шагнул вперед и с размаха, с треском впечатал свою твердую, как дерево, ладонь в ладонь гостя.
– Здравствуй, Илларион, – сказал он. – И что ты за нечистая сила? Год тебя не было, и вдруг – на тебе! – как снег на голову. И все со своими шуточками.
– Ну, а чего ты крадешься, как повар к курице? – стряхивая с живота и колен налипшие сосновые иголки, спросил Илларион Забродов. – Сначала прешь через лес верхом, как танк, а потом подползаешь чуть ли не на брюхе… Откуда мне было знать, что это ты? Кто это, думаю, за мной охотится? Еще шарахнут картечью из кустов, потом со штопкой замучишься.
Федор Григорьевич медленно опустил руки, смачно плюнул на землю и все так же медленно обернулся,изо всех сил хмурясь, чтобы сдержать улыбку.
– Чтоб тебе пусто было! – с чувством сказал он. – Старый ты дурак! Голова седая, а ума, что у дитяти.
– Ага, – сказал голос, обладатель которого по-прежнему оставался невидимым, – наложил в штаны, следопыт? Вспомнил свое детство золотое?
– Надрать бы тебе уши, – сказал Федор Григорьевич, больше не пытаясь сдержать улыбку, – да боюсь, не получится. Ну, где ты там, вылезай!
– Насчет ушей, это ты прав – руки коротки, – сказал его старый знакомый, вставая с земли в метре от Федора Григорьевича. Нефедов с трудом сдержал желание тряхнуть головой и протереть глаза: секунду назад он готов был поклясться, что перед ним ничего нет, кроме относительно ровного участка лесной почвы, поросшего травой и густо усыпанного сосновой хвоей. – Ну, здравствуй, Федор Григорьевич!
Нефедов шагнул вперед и с размаха, с треском впечатал свою твердую, как дерево, ладонь в ладонь гостя.
– Здравствуй, Илларион, – сказал он. – И что ты за нечистая сила? Год тебя не было, и вдруг – на тебе! – как снег на голову. И все со своими шуточками.
– Ну, а чего ты крадешься, как повар к курице? – стряхивая с живота и колен налипшие сосновые иголки, спросил Илларион Забродов. – Сначала прешь через лес верхом, как танк, а потом подползаешь чуть ли не на брюхе… Откуда мне было знать, что это ты? Кто это, думаю, за мной охотится? Еще шарахнут картечью из кустов, потом со штопкой замучишься.