JК
Проводник смерти :: Воронин Андрей
Страница: 47 из 393Ну, а когда разглядел… Тут уж, извини, бес попутал. Уж очень ты потешно крался, прямо как в кино.
– Кино, – проворчал егерь, забрасывая ружье за спину и возобновляя ритуал прикуривания папиросы. – Тут, брат, иногда такое кино творится, что впору у начальства пулемет выпрашивать. Так ведь все равно не дадут!
– Н-да, – сказал Илларион, трогая пальцем полу брезентового дождевика Федора Григорьевича, сомнительно украшенную созвездием мелких, тщательно заштопанных дырочек. – А кучно пошла!
Нефедов посмотрел на свой плащ, хмыкнул и пожал плечами.
– Еще бы не кучно! С пяти-то метров…
Он наконец раскурил свою беломорину, поправил на плече ремень двустволки и вместе с Забродовым вышел на пологий берег Лоби, предварительно продравшись сквозь густые заросли малинника.
Федор Григорьевич провел в лесу всю жизнь, знал здесь каждую звериную тропку, не говоря уже о тех, что были проложены людьми, а книгу следов читал так же легко, как букварь своего внука. Он умел ходить по лесу тихо, не нарушая покой своего храма. Но то, как двигался его давний знакомец и, можно сказать, приятель Илларион Забродов, всегда приводило его в состояние опасливого удивления. «Гляди ты, – думал он, краем глаза косясь на невысокую, ладно скроенную фигуру в камуфляжном костюме, легко и бесшумно скользившую рядом, – и годы его не берут. Ведь не мальчик уже, всего-то на десяток-полтора моложе меня, а идет – ветка за ним не шелохнется.
– Кино, – проворчал егерь, забрасывая ружье за спину и возобновляя ритуал прикуривания папиросы. – Тут, брат, иногда такое кино творится, что впору у начальства пулемет выпрашивать. Так ведь все равно не дадут!
– Н-да, – сказал Илларион, трогая пальцем полу брезентового дождевика Федора Григорьевича, сомнительно украшенную созвездием мелких, тщательно заштопанных дырочек. – А кучно пошла!
Нефедов посмотрел на свой плащ, хмыкнул и пожал плечами.
– Еще бы не кучно! С пяти-то метров…
Он наконец раскурил свою беломорину, поправил на плече ремень двустволки и вместе с Забродовым вышел на пологий берег Лоби, предварительно продравшись сквозь густые заросли малинника.
Федор Григорьевич провел в лесу всю жизнь, знал здесь каждую звериную тропку, не говоря уже о тех, что были проложены людьми, а книгу следов читал так же легко, как букварь своего внука. Он умел ходить по лесу тихо, не нарушая покой своего храма. Но то, как двигался его давний знакомец и, можно сказать, приятель Илларион Забродов, всегда приводило его в состояние опасливого удивления. «Гляди ты, – думал он, краем глаза косясь на невысокую, ладно скроенную фигуру в камуфляжном костюме, легко и бесшумно скользившую рядом, – и годы его не берут. Ведь не мальчик уже, всего-то на десяток-полтора моложе меня, а идет – ветка за ним не шелохнется.