Пурпурная линия   ::   Флейшгауэр Вольфрам

Но Габриэль уже снова привязана к кровати, и вся ярость судорог на этот раз обрушилась на суставы, которые под их напором трещат, каксухие ветки. На секунду туловище выгибается вверх, словно в нем заключен мечущийся дикий зверь. Потом голова сильно запрокидывается, словно Габриэль хочет зубами выгрызть зло из своей спины. Такого врач еще никогда не видел, но об этом он не смеет даже думать. Здесь речь идет не о смешении больных соков, здесь действует злой дух, но он, королевский врач, не в состоянии с ним бороться. Он будет с больной до конца, но решать исход будет злой дух, и это неподвластно человеку, но он, Ла-Ривьер, будет пытаться — уж если он не может вылечить болезнь — не становиться на пути естественного ее течения. Нормальный больной давно бы впал в беспамятство и не бросался бы с такой ожесточенной живостью навстречу неизбежному. Но герцогиня упрямо противостоит каждому новому приступу с необъяснимой силой и побеждает его час за часом, пока дикий зверь в ней не истощается. Это произошло около восьми часов, после чего герцогиня наконец засыпает.

Во сне она бежит по бесконечному коридору мимо бесчисленных запертых дверей. Вот она уже в самом конце этого коридора. Навстречу ей распахивается дверь и разлетается на тысячу кусков. За дверью чернота, скрывающая еще более густой мрак, в котором блуждает невидимый глазу король. Она не видит его, но каким-то непостижимым образом знает, что он там, вплетенный в складки ночной тьмы, окружающей ее.