JК
Очевидность и построение . Материалы для критики исторической догматики :: Девидсон Ральф
Страница: 32 из 35510:42-43)
Это фактически теперь убеждает больше, чем духовный путь развития идейного мира христианства: от социальной революционности предхристианства к консервативности позднего христианства, как можно было это наблюдать, например, всюду в Европе в XIX столетии. В XIX столетии христианство политически используется для того, чтобы оправдывать постоянный мировой порядок для классового общества. (В это же время его духовное содержание предоставляется народу для его духовного развития).
Особенным интересом для критической общественной науки мог бы теперь стать вопрос, когда же состоялся этот переход (от революционного христианства к консервативному—ВП). Тем не менее, к удивлению, этот вопрос ни разу не заинтересовал даже самых критично настроенных критиков церкви, которые вместо этого пишут толстые книги о девственности Марии и о воскресении Иисуса. Наше изучение, в частности, так называемой литературы на старом высоком немецком управдоподобило теперь гипотезу, что превращение христианства социально революционного в христианство консервативное в раннее средневековье еще не состоялось. Тексты раннего средневековья на старом высоком немецком, которые являются почти исключительно христианскими, свидетельствуют именно о том, что христианство в Европу приходило как предхристианство. (Примерно так стоит в «Правилах Бенедиктинцев», написанных на древневысоконемецком: «Являемся ли мы слугами (scalch) или свободнорожденными (friar): перед помазанниками мы являемся одними». И «начальник не может делать никакого различия для человека» (295, Schlosser [21] [21] ).
Это фактически теперь убеждает больше, чем духовный путь развития идейного мира христианства: от социальной революционности предхристианства к консервативности позднего христианства, как можно было это наблюдать, например, всюду в Европе в XIX столетии. В XIX столетии христианство политически используется для того, чтобы оправдывать постоянный мировой порядок для классового общества. (В это же время его духовное содержание предоставляется народу для его духовного развития).
Особенным интересом для критической общественной науки мог бы теперь стать вопрос, когда же состоялся этот переход (от революционного христианства к консервативному—ВП). Тем не менее, к удивлению, этот вопрос ни разу не заинтересовал даже самых критично настроенных критиков церкви, которые вместо этого пишут толстые книги о девственности Марии и о воскресении Иисуса. Наше изучение, в частности, так называемой литературы на старом высоком немецком управдоподобило теперь гипотезу, что превращение христианства социально революционного в христианство консервативное в раннее средневековье еще не состоялось. Тексты раннего средневековья на старом высоком немецком, которые являются почти исключительно христианскими, свидетельствуют именно о том, что христианство в Европу приходило как предхристианство. (Примерно так стоит в «Правилах Бенедиктинцев», написанных на древневысоконемецком: «Являемся ли мы слугами (scalch) или свободнорожденными (friar): перед помазанниками мы являемся одними». И «начальник не может делать никакого различия для человека» (295, Schlosser [21] [21] ).