Пусть умирают дураки   ::   Пьюзо Марио

Я хотел зайти к ним в спальни, но боялся, что разбужу их, и они встанут и будут утомлять Валли. Она выглядела очень усталой.

Я перетащил чемодан в нашу спальню, и она пошла за мной. Она начала распаковывать чемодан, а я сел на кровать и смотрел на нее. Она ловко управлялась; достала коробки, в которых, как она догадалась, были подарки, и положила их на тумбочку, грязную одежду сложила кучей для стирки. Потом отнесла ее в ванную и бросила в корзину. Она не выходила оттуда, поэтому я пошел за ней. Она плакала, опершись на стену.

— Ты бросил меня, — сказала она. И я засмеялся. Потому, что это было неправдой и потому, что ей не надо было этого говорить. Она могла быть остроумной или разумной, или трогательной, но должна была просто, без выкрутасов, сказать, что чувствует. Как писала рассказы в Новой Школе. И от ее честности я и засмеялся. И думаю, что засмеялся еще и потому, что знал теперь, что смогу справиться с ней и с ситуацией. Я мог быть остроумным и забавным, и нежным, и успокоить ее. Я мог доказать ей, что это ничего не значило, что я оставил ее и детей.

— Я писал тебе каждый день, — сказал я. — Я звонил тебе раза четыре или пять раз.

Она спрятала лицо в моих руках.

— Я знаю, — сказала она. — Просто я никогда не была уверена, что ты вернешься. Мне ничего не надо, я просто люблю тебя. Я просто хочу, чтобы ты был со мной.

— Я тоже, — сказал я. Это было легче всего сказать. Она хотела приготовить что-нибудь поесть, но я отказался.