Пусть умирают дураки   ::   Пьюзо Марио

Гроунвельт был безупречно одет и причесан, хотя было уже за полночь. Он подошел к бару и спросил Калли:

— Хочешь выпить? — У него был восточный выговор, как у нью-йоркца или бостонца. Гостиная была окружена полками, набитыми книгами. Калли подумал, читает ли их Гроунвельт. Газетным репортерам, писавшим о Гроунвельте, такое не могло даже придти в голову.

Калли подошел к бару, и Гроунвельт махнул ему, чтобы наливал сам. Калли взял стакан и налил немного виски. Он заметил, что Гроунвельт пьет чистую содовую.

— Ты хорошо поработал, — сказал Гроунвельт. — Но ты помогал этому парню, Джордану, за столом баккара. Ты пошел против меня. Ты берешь мои деньги и идешь против меня.

— Он был моим другом, — сказал Калли. — Это не было большим бизнесом. И я знал, что такой, как он, поделится, если выиграет.

— Он тебе что-нибудь дал, — прежде, чем застрелился? — спросил Гроунвельт.

— Он собирался всем нам дать по двадцать тысяч, мне и этому мальчику, сшивавшемуся со мной и с Дианой, блондинкой, работающей за баккара.

Калли видел, что Гроунвельт заинтересован и не слишком гневается, что он помогал Джордану.

Гроунвельт подошел к большому окну и уставился на черные пустынные горы, сиявшие под лунным светом.

— Но ты не получил денег, — сказал Гроунвельт.

— Я был болваном, — сказал Калли. — Мальчик решил подождать, пока мы не посадим Джордана в самолет, так что нам с Дианой тоже пришлось ждать. Это ошибка, которой я никогда больше не сделаю.