От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)   ::   Библер В С

Введение каждой новой грани изменяет и весь характер целостной фигуры. Но - во всех своих изменениях - каждая грань остается самотождественной, этой гранью. Предложенный образ характеризует не только "отдельное" развитие философии или искусства; он приложим также к историческому изменению целостного "многогранника культуры". Культура - это странный (все время перестраивающийся) "многогранник многогранников": философии, - искусства, нравственности... В их единстве. Правда, теперь мой образ теряет достоинство наглядности... Впрочем, несколькими страницами ниже мы избавимся от громоздкости этого вторичного образа.

В философской грани культуры есть, таким образом, одна парадоксальная особенность. В обосновании начала мысли - бытием, в обосновании начала бытия - мыслью, в онтологической взаимообоснованности этих начал (такое взаимообоснование и есть смысл философии), во всем этом странно совмещаются всеобщность и уникальность, авторизованная единственность этого начала (можно говорить о начале Платона и начале Аристотеля, начале Декарта и начале Спинозы, начале Канта и начале Гегеля...). Философская мысль всегда актуализирует в бесконечность, в единственность (в этом - авторство философа) одну из действительных возможностей, потенций бесконечно-возможного мира (в этом - истинность философских систем). Бесконечно-возможный мир всегда находится как бы накануне творения, его еще нет. В этом смысле (как актуальное бытие) он невозможен. "Мы живем в лучшем из невозможных миров" (Честертон).