От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)   ::   Библер В С

Напряженный сгусток культурологических определений требует все же - хоть немного - фактуры текста и замедленного анализа, не вмещаемых в эти общие формы.

Я уже писал, что детальный анализ текстов (в данном случае "Поэтики" Аристотеля и трагедий Софокла и Эсхила) осуществлен в моей работе "Идея личности - идея исторической поэтики". В этом плане существенна также статья А.В.Ахутина "Открытие сознания". Сейчас, хотя бы "петитом", остановлюсь перед Софокловой "Антигоной".

На внешний (вне-аристотелевский) взгляд в образе Антигоны и в ее предельной перипетии нет той личной ответственности за судьбы рока, что есть в перипетиях Эдипа. Вся трагедия сводится якобы только к борению родовой правды-справедливости (Антигона) и справедливости полиса, государства (Креонт). Это - не так. Не говорю уже о том, что Креонт вовсе не носитель полисной истины, но ее нарушитель; его личный произвол подменяет Правду города142. Так что в этом плане вся трагическая симметрия нарушена. Истина Креонта слабовата перед истиной Антигоны, просто-напросто неправедна. Но дело даже не в этом. Главное в том, что родовая космическая справедливость Антигоны и - в апории - нависающее над ней родовое возмездие ("дом Лабдакидов...") сведены в фокус и проведены через абсолютный трагизм и безвыходность индивидуальной ситуации, преображены в абсолютном одиночестве, бытии наедине с собой (см. ту же статью Ярхо).