Папиён   ::   Шаррьер Анри

Такие камеры отводились специально для смертников, психбольных, очень опасных преступников и приговоренных к каторге.

- Не унывай, Папийон,- сказал он, закрывая за собой дверь.- Мы пришлем твои вещи и что-нибудь поесть. Держись!

- Спасибо, начальник. Со мной все в порядке, будьте уверены. Они еще подавятся своей долбаной пожизненной каторгой.

Через несколько минут за дверью послышалось царапанье.

- В чем дело? - спросил я.

- Ничего,- ответил голос за дверью.- Прикрепляю табличку.

- Зачем? Что на ней?

- "Пожизненная каторга. Особый надзор".

Сумасшедшие, подумалось мне, неужели они и в самом деле полагают, что этот камнепад, обрушившийся мне на голову, подведет меня к мысли о самоубийстве? Я не робкого десятка и таким останусь всегда. Я еще поборюсь со всеми и против всех. И начну с завтрашнего же дня.

На следующий день за кружкой тюремного кофе я стал размышлять о смысле подачи апелляции. Есть ли резон? Стоило ли рассчитывать на большее везение в новом судебном процессе? А сколько это может продлиться... и без толку? Год? Может быть, полтора? А результат - заменят пожизненный срок на двадцать лет?

Поскольку я настроился на побег, срок уже не имел значения: я вспомнил, как однажды один приговоренный к пожизненной каторге обратился к судье: "А скажите, месье, сколько лет во Франции длится пожизненная каторга?"

Я ходил взад и вперед по камере. Послал утешительную телеграмму жене, другую - сестре, она одна из всех вступилась за брата. Все кончено. Занавес опущен.