Папиён   ::   Шаррьер Анри

Тяжел был мой крест, и тяжел путь на Голгофу, на которую меня отправили другие. Но Ты подал мне руку помощи, и я преодолел все препятствия, дожив до благословенного дня в добром здравии. Что могу я сделать в доказательство того, что я искренне благодарен Тебе за Твою заботу?

- Оставь помыслы о мести.

(Только послышалось мне или я действительно услышал эти слова? Не знаю. Но они явились мне неожидан но, как пощечина. Я готов был поклясться, что действительно их слышал.)

- О нет! Только не это! Эти люди принесли мне столько страданий! Как я могу простить вероломных полицейских и лжесвидетеля Полена? Как отказаться от желания вырвать язык прокурору? Невозможно.

Ты от меня слишком много хочешь. Нет, нет и нет! Мне жаль, что я Тебе прекословлю, но я отомщу любой ценой.

Я вышел на воздух, убоявшись расслабиться и уступить. Прошелся по огороду. Тото закручивает побеги тянущейся вверх фасоли вокруг опорных палок. Ко мне подошли все трое: Тото, большой французский оптимист из самых низов улицы Лапп; Антарталья, вор-карманник с Корсики, долгие годы облегчавший карманы парижан, и Депланк, дижонец, убивший напарника по сутенерству.

Все трое смотрят на меня, их лица светятся радостью по поводу моего освобождения. Скоро придет и их очередь.

- Ты не забыл принести из деревни бутылочку вина или рома отпраздновать свое освобождение?

- Простите, братья, так разволновался, что даже и не подумал. Прошу вас, не сердитесь на мою забывчивость.