JК
Петербургские трущобы (Том 1) :: Крестовский Всеволод Владимирович
Страница: 930 из 981Нет, не могу, ваше благородие!
- Ну, полно кобяниться-то! Не к чему, право же, не к чему!
- Претит мне это, словно бы жжет оно как-то... Больно уж зазорно выходит, ваше благородие, да и незачем. Не травите уж человека понапрасну, оставьте это дело! - взволнованно сказал Гречка.
- Да вот, вишь ты, старик-то у нас не хочет верить, что Вересов тут ни в чем не причастен, - объяснил ему пристав, - все говорит, что он злой умысел вместе с тобой держал на него. Может, как от тебя самого услышит, так поверит, авось. Вот зачем оно нужно.
Гречка крепко подумал с минуту, как будто решаясь на что-то, и все время упорно смотрел в землю.
- Н-да-а, этта... статья иная, - процедил он сквозь зубы и, быстро встряхнув головою, сказал - словно очнулся. - Извольте, я готов, ваше благородие!
И он рассказал Морденке все дело, по-прежнему не путая настоящих соучастников, но зато не упуская и малейших подробностей насчет того, как выслеживал он старика от самой церкви до ворот его дома, как подслушал в двух-трех шагах разговор его с сыном, как встретился с тем внизу на лестнице, затем - весь дальнейший ход дела и все побуждения да расчеты свои, которые заставили его впутать в уголовщину "неповинную душу".
Морденко слушал, то подымая, то опуская свои брови и с каждой минутой становясь все внимательней к этому новому для него рассказу. По всему заметно было, что на его душу он производит сильное и какое-то странное впечатление.
- Ну, полно кобяниться-то! Не к чему, право же, не к чему!
- Претит мне это, словно бы жжет оно как-то... Больно уж зазорно выходит, ваше благородие, да и незачем. Не травите уж человека понапрасну, оставьте это дело! - взволнованно сказал Гречка.
- Да вот, вишь ты, старик-то у нас не хочет верить, что Вересов тут ни в чем не причастен, - объяснил ему пристав, - все говорит, что он злой умысел вместе с тобой держал на него. Может, как от тебя самого услышит, так поверит, авось. Вот зачем оно нужно.
Гречка крепко подумал с минуту, как будто решаясь на что-то, и все время упорно смотрел в землю.
- Н-да-а, этта... статья иная, - процедил он сквозь зубы и, быстро встряхнув головою, сказал - словно очнулся. - Извольте, я готов, ваше благородие!
И он рассказал Морденке все дело, по-прежнему не путая настоящих соучастников, но зато не упуская и малейших подробностей насчет того, как выслеживал он старика от самой церкви до ворот его дома, как подслушал в двух-трех шагах разговор его с сыном, как встретился с тем внизу на лестнице, затем - весь дальнейший ход дела и все побуждения да расчеты свои, которые заставили его впутать в уголовщину "неповинную душу".
Морденко слушал, то подымая, то опуская свои брови и с каждой минутой становясь все внимательней к этому новому для него рассказу. По всему заметно было, что на его душу он производит сильное и какое-то странное впечатление.