Петербургские трущобы (Том 2)   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

Эта тень рисует неправильный профиль головы, бугорок, в том месте, где нагруди сложены руки, и острый, выдающийся угол пальцев ног под простынею.

Тихо. Только сверчок уныло и робко цвирикает под половицей, да изредка треснет нагорелая светильня восковой свечки - и монотонно-глухо раздается внятный голос читальщика Китаренко, который "ради спасения души" выпросился почитать псалтырь над покойницей.

"Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас", смутно звучится в ушах Бероевой, и в мозгу ее копошится новая тень мысли:

"Над кем это читают?.. Надо мной читают?.. Да, надо мной читают!"

"Со святыми упокой, Христе, душу новопреставившейся рабы твоея Юлии, продолжает меж тем монотонно тягучий голос псаломщика, - иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная".

"...Но жизнь бесконечная... Я умерла, - шевельнулась новая мысль в сознании Бероевой. - Смерть... А, так вот она - смерть!.. Я не вижу, не двигаюсь, но я слышу... Умерло тело, душа жива... "Но жизнь бесконечная..." - Сознание, значит, останется: оно - жизнь бесконечная. Страшно. Но это теперь, пока я на земле, пока меня люди окружают, а дальше-то что же?"

"Земнии убо от земли создахомся, и в землю туюжде пойдем, якоже повелел еси создавый мя и рекий ми: яко земля еси и в землю отыдеши, аможе вси человецы пойдем, надгробное рыдание творяще: песнь аллилуйя".

"Но дальше, что же дальше-то будет? - неотвязно замелькала перед мнимоумершей все та же пытливая, ужасающая мысль.