Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко.   ::   Сарнов Бенедикт Михайлович

Страхову, – которыми я пишу и буду писать для больших», то есть для взрослых.

Эта новая его «манера изложения» была такая:



Служил на Кавказе офицером один барин. Звали его Жилин.

Пришло раз ему письмо из дома. Пишет ему старуха мать…



Назвать эту манеру возвращением к принципам пушкинской прозы, пожалуй, нельзя. На Пушкина это не похоже.

Собственно говоря, в русской литературе есть только один писатель, на которого это похоже. Писатель этот – Михаил Зощенко.



Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая. Доступная бедным.



(О себе, о критиках и о своей работе)

Я немного изменил и облегчил синтаксис… Это позволило мне быть понятным тем читателям, которые не интересовались литературой. Я несколько упростил форму рассказа (инфантилизм?), воспользовавшись неуважаемой формой и традициями малой литературы.



(Возвращенная молодость)



Иными словами, он полностью осуществил в своей практике то, к чему стремился Лев Николаевич Толстой. Сходство типичных зощенковских оборотов с толстовскими так велико, что даже удивительно, как удалось ему избежать упреков в эпигонстве, в самом прямом и грубом подражании.



Был один мальчик. И он очень любил есть цыплят и очень боялся волков…



(Лев Толстой)

Жил на свете мальчик Андрюша рыженький. Это был трусливый мальчик. Он всего боялся…



(Михаил Зощенко) 

Был мальчик, звали его Филипп.