Пушки заговорили (Преображение России - 6)   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Итак, рапорт окончен. Адрес прежний".

Подписался он так замысловато, как взяло перо, но письмо не доверил Марье Гавриловне - понес его сам и опустил в почтовый ящик не на улице, а на почте, находя, что так оно верней дойдет куда надо.

Когда же возвращался он с почты домой, то встретил обоих братьев Нади. Они были весело настроены, и он понял это, когда Саша сказал ему:

- Завтра уезжаем в Москву, засиделись!

А Геня добавил:

- В такое время, как теперь, в Москве гораздо интереснее, чем здесь.

- Разумеется, - в этом вы вполне правы, - согласился Сыромолотов. - В Москве или, еще лучше, в Петербурге.

- А не читали в газете - в "Русском слове" это было, - Ленин будто бы арестован австрийцами в Кракове и сидит в тюрьме! - обратился вдруг к нему Саша.

- Кто, вы сказали?

- Ленин, - повторил Саша, а Геня, заметив недоумение на лице художника, пояснил:

- Вождь партии большевиков... Эмигрировал из России после девятьсот пятого года.

- A-a, Ленин! Да-а, я о нем имею понятие, - сказал Сыромолотов. - Так арестован, вы говорите, австрийцами?

- Да, и посажен в тюрьму в Кракове.

- Вот как!.. Я читал, что Максим Ковалевский арестован, профессор и вообще... деятель он какой-то.

- Да, и Максим Ковалевский тоже, но это еще и так и сяк, - сказал Геня, - а вот Ленин в австрийской тюрьме, - это гораздо более печально!

- Гм, да, конечно... Ленин, и вдруг...