Россия молодая (Книга 1)   ::   Герман Юрий

Ко дню отъезда на Москву из девяти осталось четверо. Кочнев, в бараньей шубе, в теплой шапке, в рукавицах, стоял на крыльце, посмеивался на гнев Воронина:

- Кому охота, господин? Тут-то вольнее. Одно дело корабли на озере, а другое дело хомут холопий. Я и то раздумываю - не оплошал ли? А другие, которые с нами на Москву едут, - не с радости. Ефиму Трескину карбас о прошлый год разбило в щепы, в море идти нечем, а наниматься к богатею не хочет. Никола да Серега - еще хуже: женки потонули в море, скорбно им тут...

Сильвестр Петрович сел в сани, Воронин натянул на обоих медвежью полость. Ямщик шевельнул вожжами, колючие снежинки заплясали в воздухе. Вторые розвальни двинулись сзади. До Ярославля ехали быстро, в Ярославле сбежали Серега и Никола. Кочнев спокойно объяснил:

- Нагляделись дорогой на житье-бытье, как народишко в неволе мучается. Наслушались по ямам да от ямщиков...

Воронин, сжав кулаки, кинулся к Кочневу; тот сказал резко:

- Не шуми на меня, господин! Деды мои - от новгородских ушкуйников, не пужливые, а шуму завсегда не любили. Не посмотрю, что ты царев ближний стольник, - расшибу, что и дребезгов не сыщешь!

Яким кинулся во второй раз, Кочнев одним махом вытащил из-за пазухи нож.

- Порежу, господин, берегись, перекрещу ножиком!

Иевлев силой посадил Якима в сани, тот, скрипя зубами, ругался:

- Холопь, иродово семя, на меня, на Воронина, руку занес. Пусти...

И рвался из саней.

На озеро приехали поздней ночью.