JК
Россия молодая (Книга 1) :: Герман Юрий
Страница: 6 из 815- Ты-то здоров ли, дединька?
Мокий снизу вверх посмотрел на Рябова, улыбаясь покачал простоволосой сивой головой.
- Чего качаешь? - тоже улыбаясь спросил кормщик. - Али чем не угодил, дединька?
- Здоров же ты, внучек, - любуясь молодым кормщиком, произнес Мокий. Ишь, здоров! Сиротою, на тресочке да на хлебушке, а как взошел. Вон вымахал, что сосна мачтовая...
Он обернулся к Агафонику, сказал ему со значением:
- Об нем и говорено было давеча, отец келарь. С малолетства в море, хоть и молодешенек, а всего хлебнул, компас знает, по звездам хаживал, артель за ним куда хочешь пойдет...
Агафоник кивнул, велел народу сложить котомки и идти на работу. В монастыре служников даром не кормили...
К вечеру из ворот монастыря вышел игумен в облачении, сопровождаемый братией. Монахи шли попарно, опустив головы в клобуках. Сладко запахло ладаном. Игумен кропил суда, назначенные к спуску, святой водой, позвякивал кадилом, монахи пели сытыми голосами. Морского дела старатели в белых чистых рубахах, в сапогах, бахилах, усталые за день, стояли поодаль, позевывали. Подручный мастера Кочнева - дядя Ермил, чернобородый, всклокоченный, измазанный смолою мужик, - негромко жаловался Рябову:
- Монастырю служить - помереть легче. Казны полны амбары, а они всё скупятся. Корелин Иван Кононович четыре дня с ними ругался! Кочнев вовсе извелся с ними, с живоглотами.
Мокий снизу вверх посмотрел на Рябова, улыбаясь покачал простоволосой сивой головой.
- Чего качаешь? - тоже улыбаясь спросил кормщик. - Али чем не угодил, дединька?
- Здоров же ты, внучек, - любуясь молодым кормщиком, произнес Мокий. Ишь, здоров! Сиротою, на тресочке да на хлебушке, а как взошел. Вон вымахал, что сосна мачтовая...
Он обернулся к Агафонику, сказал ему со значением:
- Об нем и говорено было давеча, отец келарь. С малолетства в море, хоть и молодешенек, а всего хлебнул, компас знает, по звездам хаживал, артель за ним куда хочешь пойдет...
Агафоник кивнул, велел народу сложить котомки и идти на работу. В монастыре служников даром не кормили...
К вечеру из ворот монастыря вышел игумен в облачении, сопровождаемый братией. Монахи шли попарно, опустив головы в клобуках. Сладко запахло ладаном. Игумен кропил суда, назначенные к спуску, святой водой, позвякивал кадилом, монахи пели сытыми голосами. Морского дела старатели в белых чистых рубахах, в сапогах, бахилах, усталые за день, стояли поодаль, позевывали. Подручный мастера Кочнева - дядя Ермил, чернобородый, всклокоченный, измазанный смолою мужик, - негромко жаловался Рябову:
- Монастырю служить - помереть легче. Казны полны амбары, а они всё скупятся. Корелин Иван Кононович четыре дня с ними ругался! Кочнев вовсе извелся с ними, с живоглотами.