Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года   ::   Говоров Александр

Этого не хватало! Джонни Раф вмешивается в его домашнее хозяйство! Он приказал слуге выйти.

Рафалович тотчас принялся за дело.

Лорд-регент наслышан из наших и иных сообщений, что в России положение вступило, как бы это точнее выразиться... в весьма критическую фазу! Податей будто бы собрать не могут, армию в поле будто бы вывести не решаются. Подметные письма будто бы, мятежи... Особенно нас интересует особа светлейшего князя.

Глазки графа как буравчики впивались в лицо сэра Рондо.

Тот даже поежился, поправил огонек свечи.

- Этот Меншиков чувствует свою непрочность, так ли это? - продолжал Рафалович. - Сам стать царем не смеет, рабское прошлое тянет. Кого же он предпочтет себе в покровители, на случай смерти Екатерины? Внука государыни великого князя Петра Алексеевича? Или одну из дочерей Петра? Положение его очень рискованное, ведь великий князь - сын царевича Алексея, которого казнил царь не без участия Меншикова. Так я говорю?

Но отвечать сэру Рондо не дал, схватил его за плечо. Тень длинноносого лица графа металась по стене, как профиль некоей хищной птицы.

- А допустить на престол одну из дочерей Петра ему еще опаснее, возвысил он голос. - За их спиною новое дворянство, так называемые "потешные", у них есть тоже много причин быть недовольными светлейшим.

"Что он меня все поучает? - раздраженно думал сэр Рондо. - Лекцию, что ли, читает в своих Кикиных палатах?"

- Меншиков сейчас в Курляндии... - заметил он. - Вы должны знать, что...