Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы   ::   Дуглас Грегори

Начальник полиции был позднее нами расстрелян.

С. За расстрел евреев?

М. За не согласованные с властями убийства. Теперь, я полагаю, вы скажете, что, раз немцы вооружили этих украинцев и мы оккупировали эту территорию, мы несем ответственность. Косвенным образом, да. Я в этом с вами согласен. И если американские солдаты напиваются в Антверпене и насилуют и убивают бельгийских женщин, ваши военные также виноваты?

С. Мы повесили их.

М. Мы также. Это всегда плохо для дисциплины – насилие и мародерство. Но, возвращаясь к акциям в Польше и, позднее, в России, пожалуйста, заметьте, что подобное не случалось, во Франции, Дании или Норвегии. Не было необходимости в таких действиях. Это были цивилизованные люди, не поляки или славяне. В этом разница. С тех пор как русские стали вашими врагами, вы почему-то стали интересоваться тем, сколько бандитов мы повесили на деревьях или расстреляли. Ваши люди не интересуются зарубленными немцами (гражданским населением), и я лично не интересуюсь повешенными бандитами. Если бы вы когда-либо имели дело с этим сбродом, то вы прибежали бы ко мне, чтобы попросить меня уничтожить их. Фактически вы уже обсудили со мной программу Варфоломеевской ночи. И это явления одного порядка, не так ли? Одно ясно: меры должны быть превентивными. Выбор времени – главное в этом деле. Будьте уверены, что я не имел непосредственного контроля и не несу прямой ответственности за силы безопасности. Это то, что вы хотели услышать, да?

С.