JК
Старая тетрадь (рассказы) :: Шпанов Николай Николаевич
Страница: 9 из 110Лучше немного набрать высоты.
- Хорошо, но не больше двухсот метров.
- Есть! - ответил Нобиле и, поворачивая ручку машинного телеграфа, остановил его указатель на делении "самый малый газ".
Мне казалось, что я слышу, как этому движению ответил четкий звонок в далеких моторных гондолах.
Гул моторов упал до едва заметного рокота. Это затишье производило впечатление деликатной сдержанности машин, понимающих важность мгновения.
Мертво блистали стекло и дюраль.
Время остановилось.
Мы замерли.
И только чуткие нервы приборов ловили малейшие изменения нашего положения в пространстве.
- Девяносто градусов северной широты, - прозвенел, как натянутая струна, голос Эльсворта. - Полюс!
И, точно в ответ ему, запищал телефон радиокабины!
"Полюс!"
Что сделалось с Амундсеном! Морщины на лице его дрогнули, светлые, всегда бесстрастно-зоркие глаза потемнели.
Он быстро подошел к телефонной доске, включил в свой аппарат все номера:
- От души поздравляю!
Голос его осекся. Он молча пожал нам руки.
Честное слово, я сделал вид, что не заметил... Впрочем, этого не следует говорить, когда вспоминаешь о таком человеке...
Мы внимательно посмотрели друг на друга, чтобы запомнить выражение наших лиц в эту неповторимую минуту.
- Теперь, Арву, полезайте в люльку и не очень там задерживайтесь.
- Хорошо, но не больше двухсот метров.
- Есть! - ответил Нобиле и, поворачивая ручку машинного телеграфа, остановил его указатель на делении "самый малый газ".
Мне казалось, что я слышу, как этому движению ответил четкий звонок в далеких моторных гондолах.
Гул моторов упал до едва заметного рокота. Это затишье производило впечатление деликатной сдержанности машин, понимающих важность мгновения.
Мертво блистали стекло и дюраль.
Время остановилось.
Мы замерли.
И только чуткие нервы приборов ловили малейшие изменения нашего положения в пространстве.
- Девяносто градусов северной широты, - прозвенел, как натянутая струна, голос Эльсворта. - Полюс!
И, точно в ответ ему, запищал телефон радиокабины!
"Полюс!"
Что сделалось с Амундсеном! Морщины на лице его дрогнули, светлые, всегда бесстрастно-зоркие глаза потемнели.
Он быстро подошел к телефонной доске, включил в свой аппарат все номера:
- От души поздравляю!
Голос его осекся. Он молча пожал нам руки.
Честное слово, я сделал вид, что не заметил... Впрочем, этого не следует говорить, когда вспоминаешь о таком человеке...
Мы внимательно посмотрели друг на друга, чтобы запомнить выражение наших лиц в эту неповторимую минуту.
- Теперь, Арву, полезайте в люльку и не очень там задерживайтесь.