Странствования Чайлд-Гарольда (Песнь III), Шильонский узник, Сон и другие поэмы лорда Байрона   ::   Скотт Вальтер

X

Замкнувшись в холод, мнимым недотрогой

Он вновь рискнул пуститься к людям, в свет,

Он волю закаленной мнил и строгой,

Мнил, что рассудком, как броней, одет;

Нет радости, зато и скорби нет,

Он может стать в толпе отъединенным

И наблюдать - неузнанный сосед,

Питая мысль. Под чуждым небосклоном

Так он бродил, в творца и в мир его влюбленным.

XI

Но кто б смирить свое желанье мог

Цветок сорвать расцветшей розы? Кто же,

Румянец видя нежных женских щек,

Не чувствует, что сердцем стал моложе?

Кто, Славу созерцая, - в звездной дрожи,

Меж туч, над бездной, - не стремится к ней?

Вновь Чайлд в кругу бездумной молодежи,

В безумном вихре не считая дней;

Но цели у него не прежние - честней.

XII

Потом он понял, что людское стадо

Не для него, не властен бог над ним;

Свой ум склонять он не умел измлада

Перед чужим умом, хотя своим

Гнал чувство с юных лет. Неукротим,

Он никому б не предал дух мятежный:

Никто не мог бы властвовать над ним.

И, в скорби горд, он жизнью мог безбрежной

Дышать один, толпы не зная неизбежной.

XIII

Где встали горы, там его друзья;

Где океан клубится, там он дома;

Где небо сине, жгучий зной струя,

Там страсть бродить была ему знакома.

Лес, грот, пустыня, хоры волн и грома

Ему сродни, и дружный их язык

Ему ясней, чем речь любого тома

Английского, и он читать привык

В игре луча и вод Природу, книгу книг.