Страсти (Роксолана, Книга 2)   ::   Загребельный Павел

- Пускай ждет! Завтра или через неделю, может, через месяц. Сколько там этих посланцев еще!

Кизляр-ага склонился в молчаливом поклоне.

- И позови Гасана-агу. Да поскорее!

Гасана вернули, он не успел еще выйти из длинного дворцового перехода. Роксолана ждала его, стоя среди покоев.

- Возьмешь золото, сколько будет нужно, - сказала торопливо, - и выкупай из неволи всех наших людей, каких найдешь в Стамбуле. Найди всех и всех отпусти на волю.

Он молча кивнул.

- Если нужна будет бочка золота, я дам бочку. Султан хвалится, что годовой доход его составляет целых шестьдесят бочек золота. Не обеднеет. И никому ничего не говори. Мне тоже.

- Ваше величество, они отпускают невольников, а потом снова ловят, не давая им добраться домой.

- Позаботься об охранных грамотах. В диване нужно иметь умного визиря для этого. Там сейчас одни глупцы. Подумаю и об этом. Там еще какой-то заморский посланец. Узнай, что ему надо. А теперь иди.

Вспомнились слова из книги, которая теперь преследовала ее каждый миг и на каждом шагу: "Но тот, кто давал, и страшился, и считал истиной прекраснейшее, тому Мы облегчим к легчайшему".

Должна была пережить одинокую зиму. Черный ветер караель будет прилетать с Балкан, бить в ворота Топкапы, может заморозить даже Босфор, будет морозить ей душу, хотя какой холод может быть больше холода одиночества? Бродила по гарему. Холод, сквозняки, сырость.