Святая Русь (Книга 3, часть 8)   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Раздобывал корм, поил, с тревогою глядючи, как костляво остреют крестцы умученных животин, как неровен и скорбен их шаг. За мерина такой боязни не было. Тот шел ровно в руках опытного Гаврилы, запряженный коренником. Склоняя тугую шею, легко вытягивал из промоин тяжко груженный воз, и чуялось, дойдет, дотащит без особой натуги. С коровами же было хоть вези! И когда уже, под самую Пасху (по Москве текло ручьями, дотаивало у заборов, мутные воды уносили последний снег с улиц), почти обезножевшие, отощавшие, с нелепо раздутыми боками, но живые, коровы достигли родимого двора, и государыня-мать, вышедшая встречать, строго покачавши головою, оглядывала скотину, - едва не зарыдал напоследях, сваливаясь с седла. Довел-таки!

- Погоди, мать, - сказал, - не обнимай! Выпариться нам с Гаврилою нать. Завшивели...

Наталья Никитишна и тому кивнула, как должному, без улыбки. Отозвалась коротко:

- Топят!

Жизнь, возмущенная круговертью похода, возвращалась в свои привычные берега.

- Стельные обе?! - спросила-сказала мать.

- Стельные! - ответил Иван, кивая, снимая с себя заботу о животных.

Мать еще раз придирчиво осмотрела коров.

- Выходим! - сказала и, не удержавшись, добавила: - Нам прибыток, а кому-то разор! Молчи, молчи, слава Вышнему, што привел, а не погубил дорогою, волкам на снедь!

Выбежали дети. Радостные, полуодетые, наперегонки бросились к отцу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

От Детинца на Великий мост перли так, что трещали перила.