JК
Святая Русь :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 161 из 398Да еще оглянул на женочий ряд, последний раз пожалевши глазами полюбившуюся женку, с которой было перемолвлено на пути слово-два и к которой уже подходил очередной покупщик. «Прощай и ты!» – подумал и, свеся голову, заспешил вслед за новым господином своим…
Глава 41
Иван Вельяминов воротил к себе в шатер злой. Кинул стремянному плеть, швырнул дорогой опашень в подставленные руки слуги, скидывая на ходу сапоги, повалился в кошмы. Почти застонал, зарывая лицо в курчавый мех.
Подняв глаза, увидел перед собою сидящего на корточках отца Герасима.
– Не сумуй, сыне! – произнес тот, жалостно глядя на душевные муки своего боярина. – Помоли Господа, да вдаст тебе в ум мысль здраву! – негромко попросил поп. Иван глянул бешено, желая не то закричать, не то заплакать.
– Мнишь, простят? – вымолвил наконец.
– Простят не простят, а пробовать надоть! – возразил поп. – Им-то на Москве тоже зазорно, что ты тут сидишь, в Орде Мамаевой!
– Не простит меня Дмитрий! – как можно тверже отверг Иван. – Крови моей захочет! И Акинфичи не позволят ему!
– Что же делать-то, батюшко? – скорбно вопросил поп. – С нехристями век не наздравствуешьси! Хоть сам тогда кликни Магомета да забудь Господа нашего Иисуса Христа!
– А коли и так? – с тяжелой усмешкою возразил Иван.
– Тогда, – с сокрушением вздохнул отец Герасим, – я уж тебе не слуга!
Мне от Господа моего не отступить, на земную прелесть неможно променять жизнь вечную!
Сказал сокрушенно, но твердо.
Глава 41
Иван Вельяминов воротил к себе в шатер злой. Кинул стремянному плеть, швырнул дорогой опашень в подставленные руки слуги, скидывая на ходу сапоги, повалился в кошмы. Почти застонал, зарывая лицо в курчавый мех.
Подняв глаза, увидел перед собою сидящего на корточках отца Герасима.
– Не сумуй, сыне! – произнес тот, жалостно глядя на душевные муки своего боярина. – Помоли Господа, да вдаст тебе в ум мысль здраву! – негромко попросил поп. Иван глянул бешено, желая не то закричать, не то заплакать.
– Мнишь, простят? – вымолвил наконец.
– Простят не простят, а пробовать надоть! – возразил поп. – Им-то на Москве тоже зазорно, что ты тут сидишь, в Орде Мамаевой!
– Не простит меня Дмитрий! – как можно тверже отверг Иван. – Крови моей захочет! И Акинфичи не позволят ему!
– Что же делать-то, батюшко? – скорбно вопросил поп. – С нехристями век не наздравствуешьси! Хоть сам тогда кликни Магомета да забудь Господа нашего Иисуса Христа!
– А коли и так? – с тяжелой усмешкою возразил Иван.
– Тогда, – с сокрушением вздохнул отец Герасим, – я уж тебе не слуга!
Мне от Господа моего не отступить, на земную прелесть неможно променять жизнь вечную!
Сказал сокрушенно, но твердо.