Третий Проект. Том I Погружение   ::   Калашников Максим

Не менее деятельно он реагировал на попытки Вашингтона наладить организованное и крупномасштабное сопротивление в Афганистане. Жестким был Андропов и в ситуации со сбитым в 1983 году корейским «Боингом». Казалось, что он ведет дело к резкому, чуть ли не до войны, обострению отношений с Западом. Возникает вопрос: зачем? Как это вписывается в общую тенденцию политики Андропова, в решение той сверхзадачи, которую он поставил перед собой?

Кажется, Андропов замыслил и осуществил крупномасштабную и эффективную операцию прикрытия и дезинформации. Он создал у Европы и Соединенных Штатов Америки устойчивое убеждение о готовности Советского Союза к прямым военным действиям. Он поселил в душах западных политиков страх, а в умах аналитиков – сомнение в возможной слабости Советского Союза. Говоря современным языком, Андропов убедил потенциального противника и вероятного будущего союзника в своей силе. В том, что возглавляемая им страна – более могущественна, чем на самом деле. Андропов, осуществляя эти шаги, решал только одну задачу – создавал максимально выгодную позицию для будущих переговоров. Он старался отвоевать максимум, чтобы в будущем было что уступать.

На первом этапе он собирался до максимально допустимой степени запугать Запад. А потом, пользуясь этим страхом – провести конвергенцию, интегрировать Россию в Запад на выгодных нам условиях. Он действительно считал, что самостью мы быть не можем, и потому, пока не поздно, нужно делать рывок и договариваться с Европой.