Тысяча женихов и невест   ::   Григорьев Сергей Тимофеевич

Да и разъяренный вид Лейлы сильно напугал княгиню. Всю дорогу старуха крестилась, приговаривая: "Слава богу, превосходно! Слава богу, отлично..."

Друцкой ожидал возвращения матери с нетерпением. На его немой вопрос, вернувшись, мать, облегченно вздохнув, ответила:

- Все устроено к лучшему, дружок! Ты можешь больше не волноваться за ее судьбу.

- Где она? Как вы с ней поступили, матушка?

- Очень просто, дружок! Я взяла в канцелярии генерал-губернатора бумажку и повезла девчонку к обер-полицмейстеру. Та, подлая, догадалась подобрала подол и без всякого стыда пустилась бежать по бульвару. Ну, да ее тотчас поймали, и уж теперь она, наверное, сидит за решеткой...

Изумленный Друцкой воскликнул:

- Матушка! Неужели? Неужели вы поступили так, как говорите? Я не верю...

- Что же я стану лгать тебе из-за какой-нибудь дряни?

- Не верю ушам своим! Как же с нею теперь поступят?

- Поступят, как следует: отправят в Опекунский совет, и уж там опекун разберется и определит девку к ее месту... Эдакая дерзость: ослушаться воли самой государыни, да еще кричать на всю Москву "я - царская дочь"!

- Нет, матушка, нет! - вскричал Друцкой и ринулся было вон из комнаты матери, но был остановлен ее окриком:

- Постой, сударь, постой! Не горячись. И тебе кой-что велено передать. Ступай-ка, друг мой, немедля под арест на Тверскую гауптвахту туда послали солдата и комнату тебе приготовляют. А о вольных поступках ваших будет с фельдъегерем послано государыне.