Ураган   ::   Шпанов Николай Николаевич

И ведь смотрите, как ловкоэто придумано: "высокий суд на уровне простых людей мира" изволит заседать именно в те дни, когда состоится Лугано! Ловко! - Да, - продолжал Парк, - и каждое слово неправды, которое я произнесу в Лугано, будет разоблачаться в зале лейпцигского суда. - Чепуха! Кто станет вас опровергать? - Не опровергать, Лорри, а разоблачать. Лоуренс пожал плечами. - Не Хойхлер же! - Именно он. Он и этот его... Цвейгель. Вы воображаете, что они подставят головы под петлю ради вашего спасения от позора? - Они ничего не могут сказать... - Не думаете же вы, будто Хойхлер скроет, что Тигерстедт был в курсе всех его приготовлений к бомбардировке острова. Уж он-то скажет, как обстояло дело: если бы его провокация имела шансы на успех, Тигерстедт и Баттенбери были бы тут как тут, чтобы вцепиться в Россию. Улизнули за кулисы, потому что поняли: Хойхлер вылез со своей бомбой раньше времени. Поверьте, старина, Хойхлеру своя голова дороже вашей. К тому же у него перед глазами опыт Кейтеля и Йодля. Он понимает, с чем это едят. Мы с вами были тогда судьями, а у всех этих хойхлеров, кессельрингов и компании зуб на зуб не попадал от страха. Хорошо еще, что Шредер успел покончить с собой, а то и мы с вами гуляли бы голенькими. Ванденгейм слушал, зло сощурившись. Дождавшись паузы, проговорил сквозь зубы: - Просто трусите, Майкл! Несколько мгновений Парк смотрел на него в изумлении. Потом подбежал к столу, схватил шляпу и устремился к двери. Лоуренс не спеша пошел за ним.