Узница Шато-Гаяра (Проклятые короли - 2)   ::   Дрюон Морис

- С меня довольно уже одного сомнения, - отозвался Людовик Сварливый, - и я не признаю, слышите, не признаю ничего, что имеет отношение к изменившей мне жене. - Однако девочка пошла в нас - она блондинка. - Филипп д'Онэ тоже был блондин, - желчно возразил король. - Должно быть, брат мой, у Людовика есть вполне веские доказательства, раз он так говорит, - заметил Карл Валуа. - И кроме того, - закричал Людовик, - не желаю я больше слышать того слова, что бросили мне вслед. Не желаю читать его во взглядах людей. Пусть даже повода не будет к таким мыслям. Его высочество д'Эвре замолк. Он думал о маленькой девочке, которой предстояло жить в обществе слуг в огромном и неприютном Нельском отеле. Вдруг он услышал слова Людовика: - Ах, до чего же я буду здесь одинок! С привычным удивлением взглянул Людовик д'Эвре на своего племянника, на этого неуравновешенного человека, поддающегося любому злобному движению души, копящего малейшие обиды, как скупец золотые монеты, гнавшего прочь собак, потому что когда-то одна укусила его, прогнавшего прочь собственного ребенка только потому, что был обманут женой, и жаловался теперь на одиночество. "Будь у него другой нрав и больше доброты в сердце, - думал д'Эвре, может быть, и жена любила бы его". - Вся тварь живая одинока на сей земле, - торжественно произнес он. Каждый из нас одинок в свой смертный час, и лишь гордец мнит, будто он не одинок во всякий миг своего существования. Даже тело супруги, с которой мы делим ложе, остается нам чужим; даже дети, коих мы зачинаем, и те нам чужие.