Вепрь   ::   Олег Егоров

Значит, прелестная хозяйка снимала с меня штаны и трусы, поскольку теперь я был облачен в теплые безразмерные кальсоны, стиранные и, стало быть, пользованные раньше. Это соображение заставило меня раскраснеться сильнее, чем того требовал жалящий мороз, и весьма задело мое самолюбие.

Когда я обмел валенки специальной метелкой из хвороста и ввалился в сени, моя сестра милосердия там меня уже дожидалась.

- Затеяли проверить, помою ли я руки после уборной? - поинтересовался я с порога. - Анастасия…

- Андреевна, - подсказала красавица, ничуть не обращая внимания на мой язвительный тон.

- Или что полотенцем не тем воспользуюсь?

- Нет. Совсем нет. Я только хотела вас просить наедине, чтобы вы при бабушке матом не бранились. Она этого не терпит.

- Я похож на хама? - Намылив лицо, я стал умываться ледяной водой из оловянного рукомойника. Мне всегда казалось, что это приспособление безымянный изобретатель скопировал с коровьего вымени.

- Идемте в комнату обедать, - уклончиво ответила Настя.

Задетый странной просьбой - а я вспоминаю все наши разговоры по сю пору! - с годами я только подивился ее обоснованности. Действительно, многие из моих вполне интеллигентных приятелей используют нецензурные выражения совершенно всуе, подчеркивая тем, быть может, свою публичную независимость от мещанских табу.

Обедали мы вдвоем. Старушка сидела, как и прежде, у окна, без устали орудуя спицами.