Вепрь   ::   Олег Егоров

- Знаешь, как называется фанерный ящик, запечатанный сургучом и с надписанным адресом? - спросил егерь, прислушиваясь к лесной тишине. Вдали действительно как будто зазвучали голоса.

«Прав, старый хрыч, - подумал, я с досадой. - Папиросы-то можно было и посылкой отправить».

- Короче, Сережа, не удивляйся ничему, что б ты ни увидел. Это - Пустыри. - Обрубков снова тронулся вперед. - Тут такая петрушка, что дети у нас и раньше пропадали. Взрослый человек захотел - и уехал. И не доложил никому по уставу. Что с него, разгильдяя, взять? Другое дело - ребенок. Без денег, без паспорта… И, слышь, все - до пяти годков. Сначала хиреть начинали, как будто из них кровь по ночам кто высасывал, вялые становились, заторможенные, словно бы у них координация нарушенная. А потом… Последний, до Захарки-то, в октябре исчез, Реброва сын. Уже со страху все детей рассовали по родственникам. Только Захарка и оставался в Пустырях, наследник самого Алексея Петровича Реброва-Белявского от второго брака. Причем единственный из наших здоровый пацан. Ведь его четыре бабы круглые сутки напролет стерегли, да еще сторож, сукин сын подкулачник Фаизов. Якобы двоюродный брат жены, а на самом деле - татарин, холуйская морда. Парнишку и со двора не пускали.

- Маньяк? - высказал я предположение, лежавшее на поверхности.

Я и сам уже заметил, что в Пустырях детей совсем нет.

- Милиция эту версию отработала, - возразил Обрубков, приостанавливаясь и закуривая. - Село маленькое, особняком опять же… Почему только у нас? Оно, может статься, и маньяк.