Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя   ::   Дюма Александр

- Этоне удивительно, если правда, что король назначил его интендантом своих финансов, - возразил Фуке.

Едва он произнес эту фразу, как со всех сторон посыпались самые нелестные эпитеты по адресу Кольбера: "Скряга! Негодяй! Лицемер!"

Пелисон обменялся с Фуке многозначительным взглядом и сказал:

- Господа, мы отзываемся так дурно о человеке, которого совершенно не знаем. Это несправедливо и неблагоразумно; я уверен, что и министр того же мнения.

- Разумеется, - отвечал Фуке. - Оставим в стороне жирных цыплят Кольбера и займемся лучше фазанами и трюфелями, о которых предусмотрительно позаботился Ватель.

Эти слова разогнали темную тучу, нависшую было над обществом. Гурвиль так усердно воодушевлял поэтов вином Жуаньи, а аббат, сообразительный, как всякий человек, нуждающийся в чужих деньгах, так усердно развлекал финансистов и военных, что под шум болтовни и веселья рассеялись последние остатки тревоги.

После ужина Пелисон приблизился к Фуке:

- У вас какое-то горе, монсеньер?

- Да, и большое, - ответил министр. - Гурвиль вам расскажет.

- Нужно отправить всех лишних смотреть фейерверк, - сказал Пелисон Гурвилю. - Тогда и поговорим.

- Хорошо, - отвечал Гурвиль и шепнул несколько слов Вателю.