Вселенские Соборы   ::   Карташев Антон Владимирович

На что же можно было опереться в церковном предании, возражая на эту рационально-соблазнительнуюсистему? Что противопоставить ей? Во-первых, конечно, простые, неухищренные, но веские слова Нового Завета: « Велия благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16). « В Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол . 2:9). Он «не почитал хищением быть равным Богу » (Фил. 2:6). Но для вставших на дорогу Аристотелевой схоластики, как Арий, и эти слова Писания подлежали, по их мнению, высшему философскому истолкованию. K счастью, в восточном богословии не иссякла струя, идущая от ап. Павла через мужей апостольских, которая не подчиняла Аристотелевым категориям «юродства апостольской проповеди о Христе Распятом», что «для иудеев соблазн, a для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23). Она «мудрости мира» противопоставляла «юродство проповеди» (1 Кор. 1:21) о «слове крестном» (1 Кор. 18), спасающем через веру (1 Кор. 21). Словом, сила христианства — не в философии, a в сотериологии .

Вот эту не эллинско-философскую и не иудейско-законническую, a подлинно христиански-«юродивую» линию сотериологическую , линию тайны Креста Христова и проводила так называемая условно Малоазийская богословская школа.

Св. Игнатий, епископ Антиохийский («муж апостольский»), суть христианской доктрины (явно всюду ее противополагая бреду гностиков) определяет как οικονομίαειςτονκαινόνανθρωπον, как «домостроительство», т.е. планомерное созидание «нового человека» вместо ветхого, растлившего себя и мир грехом.