Хромой Тимур (Звезды над Самаркандом - 1)   ::   Бородин Сергей

- Дай сюда.

Тимур подержал ее в руке и, хотя было темно, удостоверился, что это и есть та самая книга, проведя ладонью по темным для него письменам; он помнил шелковистую гладь этой желтоватой бумаги.

- Эта самая. Я велел ехать с нами другому историку... как его? Он где?

- Низам-аддин неподалеку. Он учит меня истории.

- Какой?

- Теперь читает нам об Искандере Македонце.

- Вели звать: пускай сейчас явится.

Пока воины скакали за историком, Тимур спросил Улугбека, возвращая ему книгу:

- Что же он, этот Македонец?

- Великий завоеватель.

- Сам знаю. Будь он велик - был бы здесь. А то - где он? Что тут осталось от него?

Заговорил Ибрагим:

- Однако учитель объяснил нам: Мухаммед, пророк божий, назвал его в Коране среди собеседников божьих.

- Я не спорю с пророком. Я спрашиваю: где великие дела Македонца? Где? Если б велик был, дела остались бы! Великое - вечно. Человек уйдет, а его великие дела остаются. Фараоны были язычниками, а и то от их великих дел стоят пирамиды, башни, каменные львы с девичьими ликами. Многие видели поныне целы. Я еще не видел, а еще посмотрю. Сам посмотрю. А от Македонца что уцелело? Великий? Нет, великое - вечно!

Халиль-Султан покосился на дедушку:

"Ревнует! Дедушка ревнует".