Хунну в Китае   ::   Гумилев Лев Николаевич

По этому случаю придворные устроили великолепный пир. Наконец-то они избавились от человека, умевшего одерживать победы над врагами.

Нет, здесь не только злая воля и неблагодарность высокородного вырожденца! Предательство не могло бы совершиться, если бы ему не сочувствовали широкие круги общества. Но что это было за общество, столь последовательно стремившееся к бесславному концу? Почему оно вело себя столь близоруко, аморально и трусливо? Думается, что в принятом нами аспекте возможно найти объяснение хода событий.

До тех пор, пока империя Вэй была табгачско-китайской химерой, она оставалась конструкцией, где соперничество этнических субстратов цементировало государственную целостность. Традиции, в том числе и этнические, переплетались, но не исчезали. Когда же ассимиляция стала фактом, химера превратилась в огромную амебу, расползавшуюся от столицы до границ государства. Исчезло противопоставление этносов, но вместе исчезли и принципы этики, на которых эти этносы держались. Все племена и классы смешались... и потекла кровь,



АГОНИЯ



Радость по случаю убийства их защитника от внешних и внутренних врагов была преждевременна. Более того, она была бы непонятна, если бы мы не учитывали тех изменений, которые, постепенно нарастая, изменяли психологию и стереотип поведения потомков табгачей и китаянок.