За Щупленького   ::   Станюкович Константин Михайлович

Егоркин снова взглянул на Щупленького.

Тот сидел ни жив ни мертв. И только губы его вздрагивали.

Великая жалость охватила сердце Егоркина при виде этого тщедушного, мертвенно-бледного молодого матросика, который и прост, и добер, и так хватает за душу, когда играет на гармонике.

И он чуть слышно сказал ему резким повелительным тоном:

- Злющий запросит - ты молчи!.. А не то искровяню. Понял? - угрожающе прибавил он.

Ничего не понявший и изумленный этим угрожающим тоном матросик испуганно ответил:

- Понял...

В эту минуту сзади над головами часовых раздались ругательства, и вслед за тем лейтенант спросил своим слегка гнусавым высоким голосом:

- Кто из вас двух, подлецов, позже крикнул?

- Я, ваше благородие! - отвечал, поворачивая голову, Егоркин.

Щупленький только ахнул.

- Ты, пьяница? Ты, старая каналья, спал на часах?

- Точно так. Задремал, ваше благородие.

- Эй, боцман! Дать ему завтра пятьдесят линьков, чтобы он вперед не дремал!..

И лейтенант торопливо ушел с бака и поднялся на мостик.

- Левонтий!.. Это как же... За что? - дрогнувшим голосом начал было Щупленький.

Взволнованный и умиленный, он продолжать не мог, чувствуя, что слезы подступают к горлу...

- Сказано: молчи да гляди вперед! - ласково ответил Егоркин.

И после паузы прибавил:

- Мне пятьдесят линьков наплевать. Я и по двести принимал. А ты?.. Ты ведь у нас Щупленький... Тебя пожалеть надо!.. А должно, пароход идет!.. круто оборвал он речь.