JК
Рыбкин зонтик :: Александрова Наталья
Страница: 21 из 319Вот как раз представился такой случай.
— Вы Оля? — спросила я девушку, протягивая ей сигареты.
— Ну да, — ответила она, прикуривая и кивком выражая благодарность. — Твой там лежит? — показала она на дверь реанимации. — Ужас какой!
— Даже не знаю, что с ним случилось, — голос мой дрогнул, — то есть знаю, что он в аварию попал, а что там… разбился сильно?
— И разбился, и обгорел, — сочувственно ответила Оля, — вся верхняя половина тела, очень большой участок кожи…
— Но надежда есть?
— Ну, надежда умирает последней, — философски ответила Оля и пожала плечами, — но ты держись… Если повидать его хочешь, то пойдем, только ненадолго. Но предупреждаю — в обморок не падать и волосы на себе не рвать! Тут все же реанимация.
Я тихонько отворила дверь палаты реанимации, вошла внутрь, но не сразу увидела Романа. Точнее, не сразу поняла, что этот странный неподвижный белый предмет, опутанный трубками и проводами, — это он, тот мужчина, с которым я прожила последний год.
Большую часть этого неподвижного предмета закрывала простыня, а то, что лежало поверх простыни, было плотно забинтовано, как египетская мумия. Руки, голова — все было сплошь укутано бинтами, и невозможно было поверить, что в этом белом коконе находится живой человек.
— Вы Оля? — спросила я девушку, протягивая ей сигареты.
— Ну да, — ответила она, прикуривая и кивком выражая благодарность. — Твой там лежит? — показала она на дверь реанимации. — Ужас какой!
— Даже не знаю, что с ним случилось, — голос мой дрогнул, — то есть знаю, что он в аварию попал, а что там… разбился сильно?
— И разбился, и обгорел, — сочувственно ответила Оля, — вся верхняя половина тела, очень большой участок кожи…
— Но надежда есть?
— Ну, надежда умирает последней, — философски ответила Оля и пожала плечами, — но ты держись… Если повидать его хочешь, то пойдем, только ненадолго. Но предупреждаю — в обморок не падать и волосы на себе не рвать! Тут все же реанимация.
Я тихонько отворила дверь палаты реанимации, вошла внутрь, но не сразу увидела Романа. Точнее, не сразу поняла, что этот странный неподвижный белый предмет, опутанный трубками и проводами, — это он, тот мужчина, с которым я прожила последний год.
Большую часть этого неподвижного предмета закрывала простыня, а то, что лежало поверх простыни, было плотно забинтовано, как египетская мумия. Руки, голова — все было сплошь укутано бинтами, и невозможно было поверить, что в этом белом коконе находится живой человек.