JК
Рывок на волю :: Седов Б. К.
Страница: 40 из 356Избавиться от ветровки и джемпера – не было никаких проблем, но это мне практически ничего не давало. Чтобы уже через минуту пойти ко дну, мне хватило бы и тяжеленных, как мельничные жернова, кроссовок. И сковывающих движения тесных джинсов. Вот потому-то и приходилось тащить за собой огромное бревно, помогающее мне с грехом пополам оставаться на плаву.
Наверное, это были самые кошмарные пять минут в моей жизни. Хотя вру. Таких пятиминуток, благодаря нескольким негодяям, у меня в биографии было уже предостаточно. Но эта – одна из них. «Да легче паралитику сдать норматив мастера спорта по триатлону, чем отбуксировать такое огромное бревно на расстояние больше, чем двести метров!» – такая вот мысль пришла мне в голову, когда, уже оказавшись на берегу, я немного пришел в себя. А пока…
Когда я обнаружил, что до излучины осталось всего ничего, а до нужного мне берега еще метров тридцать, то понял, что не успеваю.
Всего ничего – ну как же обидно! Но ничего не попишешь, течение Ижмы не остановить, и я через какие-то десять секунд окажусь в поле зрения караульных. Они сразу вперят в меня свои бинокли. И я спалюсь уже второй раз подряд за два месяца. Да лучше потонуть в этой проклятой реке!
И тогда я отпустил бревно и на каком-то диком, необъяснимом форсаже поплыл к берегу. Мышцы разрывало на части. В горле стоял такой ком, что я не мог втянуть в себя даже один глоток воздуха.
Наверное, это были самые кошмарные пять минут в моей жизни. Хотя вру. Таких пятиминуток, благодаря нескольким негодяям, у меня в биографии было уже предостаточно. Но эта – одна из них. «Да легче паралитику сдать норматив мастера спорта по триатлону, чем отбуксировать такое огромное бревно на расстояние больше, чем двести метров!» – такая вот мысль пришла мне в голову, когда, уже оказавшись на берегу, я немного пришел в себя. А пока…
Когда я обнаружил, что до излучины осталось всего ничего, а до нужного мне берега еще метров тридцать, то понял, что не успеваю.
Всего ничего – ну как же обидно! Но ничего не попишешь, течение Ижмы не остановить, и я через какие-то десять секунд окажусь в поле зрения караульных. Они сразу вперят в меня свои бинокли. И я спалюсь уже второй раз подряд за два месяца. Да лучше потонуть в этой проклятой реке!
И тогда я отпустил бревно и на каком-то диком, необъяснимом форсаже поплыл к берегу. Мышцы разрывало на части. В горле стоял такой ком, что я не мог втянуть в себя даже один глоток воздуха.