Апология   ::   Алейник Александр

Мы на поруки времен

приняты из тюрьмы,

выдвинуты из тьмы

подобьем блестящих перил

всем дугового моста, -

помнишь, я сотворил

тебя из ребра так,

как я хотел

тысячу жизней назад,

так, чтоб края тел,

как половины моста,

можно было свести

там, где живу я, там где, живешь ты.

7 марта 79

x x x Розой рта шевельни, наклони мне ее в целлофане крылатом улыбки, в целованьи огней, далеко как Нью-Йорк, дома превращаются в белые скрипки,

где гортань переулка суха и узка и мне кажется стиснутой МХАТом, где оборвано небо, а людская река так тоскливо бежит по фасадам, -

улыбнись мне, цветочница, розой в губах -полурозовым миром бесплотным, как младенца в сияньи слепом искупав, научи меня быть беззаботным,

улыбнись мне, несчастье губами раздвинь, как на чаплинской ленте, лакированной дверцей, дорогой, уезжающий лимузин персонажу такому же в сердце шип вонзил. 28 янв. 78.

НОКТЮРН

Жизнь и улица чужая. Пудренница небольшая светит в небе.

Ночь по крышам шарит, фонари колеблет и, скучая, кожу белит, пахнущую гарью.

Ночь -- чечетка на монетах, выпавших из брюк и сумок.

Ночь по темным кабинетам пьет чернила у начальства из роскошных ручек.

Ночь ставит черные печати то орлом, то решкой, и грызет железные орешки канцелярских скрепок.

Переулком возвращался -в государственных домах шуровала темень.

Мимо запертых громад, мимо замкнутых ворот ходит-бродит время, -

тихо табельный берет браунинг холодный и вставляет в черный рот, будто мокрый бутерброд с сыром в бутербродной.

____

Ночь коронками жует черный йод.

Ночь в каморках затхлых пьет ваш чаек.