Атланта в Калидоне   ::   Суинберн Алжернон Чарлз

Жива ещё я — как мне жить теперь?

Быть с моим сыном рядом, зная, что случилось,

Желая вечно отменить свершённое, ища

Свиданья с мёртвыми, увидеть их желая,

Убить свое же сердце памятью о них;

Из глаз, что видят их убийцу здравым,

Роняя слёзы, руку не отдёрнуть от руки злодея?

Как видеть сны о них, как слушать голоса

Фантомов, чувствовать пожатье мнимых рук,

И бестелесный стук походки мертвой, а затем

Проснуться и услышать разве только псов их

Скулёж во сне, несчастных, без хозяев,

Увидеть пики их кабаньи, сёдла и попоны,

Всё, чем они владели в этой жизни -

Но не людей? Что, если псы и кони

Умрут, почуяв сердцем смерть своих хозяев,

Иссохнут их глаза, поникнут грустно уши,

А я скорбеть не стану? Неразумных тварей

Тоска любви изгложет, а я стану жить?

Конечно, может смерть милее жизни стать,

И лучше сразу умереть им, и ему, и мне;

Когда бы боги их сразить решили, я

Смирилась бы, и если бы война сгубила их,

Иль пали бы они во сне внезапно, ночью

От сети и ножа наёмного убийцы,

Снесла бы я то; иль в нынешней охоте

Нашли бы смерть от зуба и клыка,

Разорваны, и съедены, и кровью истекли -

Любая смерть почётна, быстрое отмщенье

Последует от рук богов следящих; только эту

Не в силах оправдать: ведь не в сраженье

За землю отчую, не жертвенно они

Погибли; если б так, то излила б я сердце

Из глаз слезами, немедля покарала бы убийцу,

Усыпала цветами их костёр, а над могилой

Повесила корону; и под звуки песни благодарной

Развеялся бы пепел их: ведь все мужи

И девы чистыми губами гимны б пели,

И плакали герои, смерть сравняв с бессмертьем;

Но нет, не от наемника и чуждого меча,

От родича руки они погибли, среди мира,

Опасностей избегнув, одиноко средь друзей,

Изведав злобу от того, кого любили; как могу

Коснуться крови их, не в битве источённой,

Вина, пролитого судьбой из вен мужских,

Покойных братьев вен? Как пятна смыть

Напитка горького, не в праздник пролитого,

Как кровь свою смешать с погибших кровью,

Как руку удержать? Как сына мне позвать,

Ничьей теперь сестре? Но только день и ночь

Нам �