Без вины виноватые   ::   Островский Александр Николаевич

Незнамов . Нет, постой! Ты начал, так договаривай! Только говори правду, одну правду!

Миловзоров . Вот ты сам, мамочка, заставляешь; а начни я говорить, так ты опять…

Незнамов . Нет, говори, говори! Мне нужно знать все. От этого зависит… Не поймешь ты, вот чего я боюсь. Ведь я круглый сирота, брошенный в омут бессердечных людей, которые грызутся из-за куска хлеба, за рубль продают друг друга; и вдруг я встречаю участие, ласку — и от кого же? От женщины, которой слава гремит, с которой всякий считает за счастие хоть поговорить! Поверишь ли ты, поверишь ли, я вчера в первый раз в жизни видел ласку матери!

Миловзоров . Мамочка, это увлечение. Ты, Гриша, влюблен?

Незнамов . Нет, я вижу, что с тобой говорить невозможно. Да вылезь ты из своего дурацкого амплуа хоть на минуту! Это не любовь, это благоговение.

Миловзоров . Ты говоришь, что в первый раз узнал ласку матери? Вот в этом-то ты и ошибаешься.

Незнамов . Что такое? Что за вздор ты говоришь?

Миловзоров . Любовь матери ты можешь искать где угодно, но только не у нее.

Незнамов . Не испытывай ты моего терпения!

Миловзоров . Ее главным образом и обвиняют в том, что она бросает своих детей.

Незнамов . Как бросает?

Миловзоров . Вот здесь, например, несколько лет тому назад она бросила своего ребенка на произвол судьбы и уехала с каким-то барином. Да говорят, это бывало с ней и не один раз.

Незнамов . Кто же ее обвиняет?

Миловзоров . Да все, мамочка.