Домик в Коломне   ::   Пушкин Александр Сергеевич

«Есть люди, — писал он, — которые не признают иной поэзии, кроме страстной или выспренней…» («Путешествие В. Л. П.»). Он считал более правыми «тех, которые любят поэзию не только в ее лирических порывах или в унылом вдохновении элегии, не только в обширных созданиях драмы и эпопеи, но и в игривости шутки, и в забавах ума, вдохновенных ясной веселостию…» (там же). Об упреках в безнравственности его поэзии он писал: «…Шутка, вдохновенная сердечной веселостию и минутной игрою воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или темное понятие, смешивая ее с нравоучением, и видят в литературе одно педагогическое занятие» («Опровержение на критики»).

В «Домике в Коломне» все полемично, начиная с совершенно анекдотического ее сюжета. Сначала Пушкин думал так начать свою поэму:

Пока меня без милости бранят

За цель моих стихов — иль за бесцелье, —

И важные особы мне твердят,

Что ремесло поэта не безделье…

Пока сердито требуют журналы,

Чтоб я воспел победы россиян… —

вместо всего этого он пишет поэму на «пустяковый» сюжет. Отказавшись от этого начала, Пушкин перенес свое вышучивание критиков-моралистов в конец поэмы:

Как, разве все тут? шутите! — «Ей-богу».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . .