Домик в Коломне   ::   Пушкин Александр Сергеевич

— Да нет ли хоть у вас нравоученья?

«Нет… или есть: минуточку терпенья…

И дальше, перечислив ряд издевательских «выводов» из своей поэмы, заключает:

…Больше ничего

Не выжмешь из рассказа моего».

Полемический характер носит и непропорционально длинное вступление, где Пушкин рассуждает о технических вопросах поэтического искусства: о рифмах, о стихотворных размерах, цезурах, о трудности выбранной им строфической формы — октавы. [1] Сами по себе эти рассуждения очень интересны, несмотря на их шутливую форму, но вне полемической цели, всерьез, Пушкин никогда не стал бы посвящать им столько места в стихотворном произведении. Известно его отрицательное отношение к писателям, которые «…полагают слишком большую важность в форме стиха, в цезуре, в рифме, в употреблении старинных слов, некоторых старинных оборотов и т. п. Все это хорошо; но слишком напоминает гремушки и пелёнки младенчества». Так писал Пушкин в том же 1830 г., в котором написан «Домик в Коломне», в рецензии на книгу «Жизнь, поэзия и мысли И. Делорма». Полемически заострена была и включенная в поэму сатирическая характеристика современных журнальных нравов, но при публикации поэмы (лишь через три года после написания ее) Пушкин убрал это место, как и многое другое (он сократил свою небольшую поэму почти на полтораста стихов!) [2] , сведя его всего к двум строчкам:

И табор свой с классических вершинок

Перенесли мы на толкучий рынок.

Однако в этой легкомысленно-веселой, с первого взгляда, поэме то и дело неожиданно прорываются ноты глубокой грусти и горечи.