Фламенка   ::   Автор неизвестен

Чрезвычайно интересно, что по тому же принципу строится упоминавшийся уже трактат "О любви" Андрея Канеллана, в первых двух книгах которого куртуазная любовь провозглашается источником всяческого совершенства и добродетели, в третьей же порицается как путь ко всевозможному греху ("Прозвенел колокольчик, и дети с посерьезневшими лицами возвращаются в класс", - писал по этому поводу С. С. Льюис {Lewis С. S. The Allegory of Love. Oxford, 1946.}). Решающее значение имеет точка зрения и акцент: для средневекового сознания уловки Гильема, немыслимые в духовной повести, какой является написанная веком позже провансальская "История Варлаама и Иосафата", вполне уместны, без какого бы то ни было подрывания основ, в куртуазном - и в куртуазнейшем, каким является "Фламенка", - романе.

Гильем, решая - практически - в своем лице спор средневековых куртуазных казуистов о том, чья предпочтительнее любовь - рыцаря или духовного лица, - провозглашается в романе тем и другим одновременно: "И рыцарь ты, и клирик вместе" {Ст. 1799. Ср. ст. 1626-1627:

Читать и петь он наравне

Мог в церкви с братьей клерикальной.

Из духовного звания с его привилегией на образованность происходили многие трубадуры, самым знаменитым из которых был Монах Монтаудонский. Гильем, соединяющий в своем лице рыцарские доблести и интеллектуальные достижения (он упился в Париже, превзошел семь благородных искусств, знает латинскую литературу и философию), тяготеет к ренессансному образу гармоничного человекапозднейшему идеалу Франсуа Рабле.}.