Фламенка   ::   Автор неизвестен

Что же касается других характеристик - "роман нравов", "психологический роман", то, если последнее определение кажется нам вполне приемлемым - автор достигает большого мастерства в изображении психологии любовного переживания, которое в романе разворачивается во всей полноте своих красок - от любовного томления и ночных грез до торжества реализовавшейся страсти, - то первое может быть принято лишь с очень большими оговорками. Стихотворный средневековый куртуазный роман отнюдь не призвав изображать некие реально существующие нравы - его действие развивается в пределах куртуазного универсума {См.: Мейлах М. Б. Структура куртуазного универсума трубадуров. - Труды по знаковым системам, т. 6. Тарту, 1973, с. 244-264. Ср.: Он же. Язык трубадуров. М., 1975.}, существующего по своим собственным законам, совсем не совпадающим с житейскими. Ситуация, описанная в карнавальной песенке (ст. 3236-3247), когда дама, держащая в объятиях возлюбленного, велит "севшему на край кровати" мужу удалиться, может служить предельным выражением такой "нереальности", обособленности происходящего в куртуазном мире. В атом мы и склонны видеть ключ к так называемому "вольтерьянству" "Фламенки", которого, в сущности, на самом деле вовсе нет: подобно тому как романы бретонского цикла изобилуют чудесными приключениями и сказочными персонажами, в куртуазной поэзии и романе мы имеем дело с куртуазными приключениями, случающимися с куртуазными героями.