Сармат. Смерть поправший   ::   Звягинцев Александр

И едва белый «БМВ» отъехал на полкилометра, как к милицейской будке подкатила черная «Волга» с синим проблесковым маячком на крыше.

— Кто такие? — показав милиционеру красную книжицу, кивнул на удаляющийся «БМВ» один из четырех крепких парней в штатском, выскочивших из черной «Волги».

— Та нимци, будь воны... На наший мови нэ бум-бум, — флегматично ответил тот.

— Номера эти? — показал бумажку крепкий парень, по виду главный из них.

— Ни, ни, — отмахнулся милиционер. — То булы инши.

— Фамилия «нимцев»?

— Хер фон... Язык зверзнешь, як его бисову душу?.. Зибера... Залбара... Забарбадж, з мисту Кельн.

— Вот этот? — показал старший фотографию Савелова. — Лет сорока, высокий, глаза карие.

— Ни-и, — мотнул головой милиционер. — Вин дуже старый, а очи блакитни, як Чорнэ морэ пид Одэссою. Турыст вин, та дытына з жинкой. Гарна така жинка, ни яка тоби москальска гоплыха.

— Придется ждать, когда наш кадр появится, — бросил остальным старший и, скривившись, потер виски. — Вчера у соседа оттянулся на дне рождения, а сегодня в мозгу звон Бухенвальда.

Парни переглянулись между собой и посмотрели на милиционера, склонившегося с тоненькой ручкой в натруженных крестьянских пальцах над школьной тетрадью.

— Так зараз рэгыстрируэмо, — бормотал тот. — Забарбадж з миста Кельн, шо в Нимэтчине.

— Как тебя зовут? — спросил его главный.

— Сэржант Трохим Опанасько, — с деревенской степенностью ответил милиционер. — Мэнэ тут уси селяны дядько Трохи-мом кличут, хлопчики.