Мечты и думы   ::   Коневской Иван

GIESSBACH [8]



Чуть слышно и томно влечет струя

млечно-свежей, зеленым мрамором

отливающей влаги. Неизмеримые

кручи в утреннем солнце и светлой

тени возвышаются дымчатыми и

светозарными призраками. Свежо,

чисто блестит бледным блеском

весь окрестный край. Как юные витязи,

веселы, праздничны эти гордые и

мощные крутояры. Нежат они и холят,

став вокруг нее тесным кругом

и укрыв ее в этой изложине, как в

тихой колыбели, эту нетленную и

сочную влагу озера,

как цветущую красавицу-сестру.

И вот среди этих обрывов,

вооруженных еловой хвоей, словно

копьями и гребнями шлемов,

буйно резвым скоком выбрасывается

иной ликующий

сын этого утра и этой земли:

то — поток, рвущийся вниз, в бездну.

Его призвание — не бережная охрана

святыни нетления: он чистый и легкий

дух в своей нежной, снежной

пене, — но как широко и роскошно

разметывается он ею во все стороны!

Радость его — радость нетленного,

вольного и бурного полубога.

Это отрок Сигурд, [9] что гуляет в

вешней дубраве

и ничего не боится, и все сделать

вправе. Да, он ринется вниз,

хоть в беспредельные пучины,

но вечно пребудет свеж и горд.

А всем слабым теням, которые

увлечены будут туда же в его

порыв, и в гибели не нарадоваться будет

на его ясную красу!



КРАЙНИЕ СТОЛПЫ



На пути моем вырос мир непонятного,

неведомого величия.