На всякого мудреца довольно простоты   ::   Островский Александр Николаевич

Вот в чем вся беда: умных людей, нас не слушают.

Крутицкий . Мы сами виноваты: не умеем говорить, не умеем заявлять своих мнений. Кто пишет? Кто кричит? Мальчишки. А мы молчим да жалуемся, что нас не слушают. Писать надо, писать — больше писать.

Мамаев . Легко сказать: писать! На это нужен навык, нужна какая-то сноровка. Конечно, это вздор, но все-таки нужно. Вот я! Говорить я хоть до завтра, а примись писать — и бог знает что выходит. А ведь не дурак, кажется. Да вот и вы. Ну, как вам писать!

Крутицкий . Нет, про меня вы не говорите! Я пишу, я пишу, я много пишу.

Мамаев . Да! Вы пишете? Не знал. Но ведь не от всякого же можно этого требовать.

Крутицкий . Прошло время, любезнейший Нил Федосеич, прошло время. Коли хочешь приносить пользу, умей владеть пером.

Мамаев . Не всякому дано.

Крутицкий . Да, вот кстати. Нет ли у вас на примете молодого человека, поскромнее и образованного, конечно, чтобы мог свободно излагать на бумаге разные там мысли, прожекты, ну и прочее.

Мамаев . Есть, есть именно такой.

Крутицкий . Он не болтун, не из нынешних зубоскалов?

Мамаев . Ни-ни-ни! Только прикажите, будет нем, как рыба.

Крутицкий . Вот видите ли, у меня написан очень серьезный прожект, или записка, как хотите назовите; но ведь вы сами знаете, я человек старого образования…

Мамаев . Крепче было, крепче было.

Крутицкий . Я с вами согласен. Излагаю я стилем старым, как бы вам сказать? Ну, близким к стилю великого Ломоносова.

Мамаев .