На всякого мудреца довольно простоты   ::   Островский Александр Николаевич

У ней на уме веселье, забавы, развлечения, а тут скучное лицо племянника, просьбы, вечное нытье. А для старухи это было бы даже удовольствием; она бы ездила по Москве, хлопотала. Это было бы для нее, и занятие от скуки, и доброе дело, которым она после могла бы похвастаться.

Мамаева . Ну, если б я была старуха, о чем бы вы меня попросили?

Глумов . Да. если б вы были; а ведь вы не старуха, а напротив, очень молодая женщина. Вы меня ловите.

Мамаева . Все равно, все равно, говорите!

Глумов . Нет, не все равно. Вот, например, я знаю, что вам стоит сказать только одно слово Ивану Иванычу, и у меня будет очень хорошее место.

Мамаева . Да, я думаю, что довольно будет одного моего слова.

Глумов . Но я все-таки не буду беспокоить вас этой просьбой.

Мамаева . Почему же?

Глумов . Потому, что это было бы насилие. Он так вами очарован.

Мамаева . Вы думаете?

Глумов . Я знаю наверное.

Мамаева . Какой вы всеведущий. Ну, а я?

Глумов . Уж это ваше дело.

Мамаева (про себя) . Он не ревнив, это странно.

Глумов . Он не смеет отказать вам ни в чем. Потом, ему ваша просьба будет очень приятна; заставить вас просить — все равно что дать ему взятку.

Мамаева . Все это вздор, фантазии! Так вы не желаете, чтоб я за вас просила?

Глумов . Решительно не желаю. Кроме того, мне не хочется, быть у вас в долгу. Чем же я могу заплатить вам?

Мамаева . А старухе чем вы заплатите?

Глумов .