Не было ни гроша, да вдруг алтын   ::   Островский Александр Николаевич

А если дам?

Настя . Тогда пожалуйте к нам, когда вам угодно. Да что, Модест Григорьич, ведь у вас нет, так нечего и говорить.

Баклушин . И очень жалко, что нет.

Настя . И я жалею, да уж делать нечего.

Баклушин . Скажите, кто вас научил так разговаривать?

Настя . Что вы меня все еще за дуру считаете! Нет, уж извините! Да что мне разговаривать! мне некогда, меня тетенька забранит.

Баклушин . За что?

Настя . Что я не работаю. Хорошо разве тут с вами под забором-то стоять! Вам хочется, чтоб про меня дурная слава пошла?

Баклушин . Ну, бог с вами! Прощайте! будьте счастливы!

Настя . Покорно вас благодарю. А что ж, вы давеча обещали подумать-то? Подумали вы?

Баклушин . Извините! Обстоятельства такие, просто самому хоть в петлю.

Настя . Я так и знала. Ну, прощайте!

Баклушин медленно удаляется.

Что тетенька со мной сделала! Вот уж я теперь совсем одна в божьем мире. И точно вот, как я бросилась в море, а плавать не умею. (Входит на крыльцо и кланяется Баклушину, который стоит у лавки.)

Входит Разновесов и осматривается. На крыльцо выходит Анна .



Явление седьмое



Анна , Настя , Разновесов , вдали Баклушин .

Настя . Тетенька, куда вы?

Анна . Погляди, кто пришел-то! Встретить надо.

Настя . Вот он! Ах! Что же, что же вы скажете?

Анна . Что же мне говорить, Настенька? Я могу только попросить его, чтоб он не обижал тебя.

Настя .