Не было ни гроша, да вдруг алтын   ::   Островский Александр Николаевич

Все-таки на улице порядок да и моцион, а то что-то меня к утру-то ветерком пробирать начало. Калитка-то у нас заперта. Да вот кто-то выходит.

Выходит Петрович .

Юркнуть, пока не заперли. (Уходит в калитку.)



Явление четвертое



Крутицкий , Петрович .

Петрович (про себя) . Это кто? Михей? Он и есть. Ого! Какую дубину прибрал! Как награбленное-то бережет.

Крутицкий, увидя Петровича, отворачивается.

Что отворачиваешься от знакомых? Ты погляди на меня.

Крутицкий . Невежа ты, вот что. Я чиновник.

Петрович . Чины мы будем днем разбирать, а теперь, благо никого нет, поговорим запросто.

Крутицкий . Иди своей дорогой, куда шел.

Петрович . Вот что я тебе скажу! Ты в такую пору на улицу не выходи, а то, брат, неровен час…

Крутицкий . Нечего мне бояться.

Петрович . Ишь ты святой какой! Нечего ему бояться. Мало ль ты народу-то обидел? Мало ль по миру пустил? Ты меня бойся!

Крутицкий хочет уйти.

Куда ты, куда? (Останавливает его.) Нет, ты поговори со мной!

Крутицкий (злобно) . Я тебе ничего не сделал. Отойди, отступись! Служил я, так со всех брал, ты не лучше других; ты мне не отец родной, чтоб с тебя не брать. Ты сам по делам ходишь, сам с людей берешь.

Петрович . И сам беру, и знаю, как люди берут, ты мне не толкун. Попался тебе баран лохматый, ну, и обстриги его. А ведь ты со шкурой норовишь. Ты у меня с деньгами-то полбока вырвал. Я барином зажил, а ты меня сразу в нищие разжаловал. Только одна своя душа осталась, а то все ты отнял.